Психоанализ - психологическое учение, разработанное Фрейдом, и исходящее из того, что травматические события, аффективные переживания, неисполнившиеся желания и т.п. не исчезают из психики, а подвергаются вытеснению в бессознательное, где продолжают активно воздействовать на психическую жизнь личности, проявляясь часто в замаскированной, “зашифрованной” форме в виде невротических симптомов, а также в сновидениях, в различного рода ошибочных действиях, оговорках, описках, остротах и др. Эго - согласно З. Фрейду, составляющая часть личности, выступающая посредником между Суперэго и Ид. Контролирует поведение человека и помогает индивиду ориентироваться в окружающем мире. Ид (Оно) - согласно З. Фрейду, подсознательное Я, которое является источником энергии, стимулируемой стремлением к удовольствию.
Цитата:"...Зигмунд Фрейд умер в сентябре 1939 года от смертельной дозы морфия: он больше не мог терпеть боль и попросил о помощи своего лечащего врача. Его прах, согласно завещанию, был захоронен в красивой греческой вазе - той, что подарила ему Мария Бонапарт, греческая и датская принцесса."
Коронация длилась и длилась... Казалось, ей не будет конца. Из блистательной толпы за Елизаветой II, новой королевой Британии, наблюдали двое: статный мужчина с военной выправкой и стареющая леди в бриллиантовом колье. Их объединила скука: сперва искусно скрываемые зевки, потом полуулыбки - и вот они уже обмениваются короткими замечаниями и ведут непринужденную светскую беседу. - Миттеран, Франсуа Миттеран, министр французского правительства, - наконец представился мужчина. - Сам не знаю, что я здесь делаю, - признался он со вздохом. - Чиновникам моего ранга на коронации быть необязательно. Хотя, конечно, это хороший тон...
Дама оказалась Марией Бонапарт, греческой и датской принцессой. Прибыла на коронацию вместе с мужем, принцем Георгом, - вон он стоит, весь в орденах. Замещает короля Греции, своего родного племянника, - тот не смог приехать из-за болезни. Ей, к сожалению, пропустить это событие точно не удалось бы.
Миттеран склонился в вежливом поклоне:
- Очень приятно, Ваше Высочество. А... простите мне мою смелость... вы из тех Бонапартов?
- Других нет, - пожала плечами принцесса. - Я последняя из рода, как ни печально. Мой дед - племянник Наполеона, связь, как видите, довольно прямая. Не могу сказать, чтобы я так уж чувствовала это кровное родство, но что-то от полководца во мне определенно есть - так, по крайней мере, говорят родные.
- Вероятно, вам часто приходилось бывать на подобных церемониях? - предположил Миттеран. - Поделитесь секретом - как вы их выдерживаете? У меня сейчас челюсти сведет от зевоты. Господи, зачем их делают такими длинными? Чтобы продемонстрировать величие короны, разумеется, - ответила Мария. - Я повидала их изрядно, это правда. Но мне редко бывает скучно: тут такой простор для психоаналитических наблюдений!
Принцесса интересуется психоанализом? Любопытно. О, принцесса и сама психоаналитик? Основательница Французского психоаналитического общества? Любимая ученица Фрейда?! Кто бы мог подумать! От дамы из высшего общества подобного явно не ожидаешь. Марию всегда возмущали такие высказывания: а чем, интересно, она должна интересоваться? Драгоценностями? Поездками в Сен-Тропе? Почему-то принято считать психоанализ чем-то неприличным, шарлатанским, ненаучным, скандальным. Удивительно! На дворе 1952 год, а многие все еще думают об этом величайшем достижении как о каком-то цирке с фокусниками. А ведь в XX веке в науке не появилось ничего более важного! Чтобы развеять скуку, Мария предложила новому знакомому взглянуть с точки зрения психоанализа на молодую королеву. Ближайшие пятнадцать минут Миттеран с трудом удерживался от смеха. Борьба "я" и "сверх-я", комплекс кастрации, проекция эдипова комплекса на жажду власти - все это звучало как псевдонаучная галиматья, но Мария умела объяснять так, что разобрался бы и младенец - остроумно, язвительно и понятно.
С Елизаветы Второй она переключилась на самого Миттерана - и тот снова не мог скрыть удивления: принцесса совершенно точно угадала некоторые его страхи, проблемы со здоровьем (он страдал одышкой) и описала его детские стычки с отцом так, словно сама в них участвовала. Будущий президент Франции не мог прийти в себя от изумления: оказывается, психоанализ - это необыкновенно увлекательно! Примерно те же чувства когда-то испытывала и сама Мария - впервые попав в Вене на прием к Зигмунду Фрейду. Это было в далеком 1922 году...
- Папочка, ну пожалуйста, прими ее еще раз, прими-прими-прими, я всю жизнь мечтала познакомиться с настоящей принцессой! - услышала Мария Бонапарт, покидая кабинет профессора Фрейда, и усмехнулась про себя. Это был голос Анны, его дочери: видимо, Мария произвела на нее впечатление. Причем настолько сильное, что Анна, не колеблясь, приняла приглашение незнакомой дамы встретиться за чашкой чая в отеле "Бристоль"! Фрейд был почти шокирован: дочь так быстро пошла у нее на поводу... А ведь принцесса - светская дама, совсем иного, чем они, круга. У нее репутация скандалистки, она ужасно навязчива... Хотя, впрочем, знакома со всеми работами дочери по детской психологии, и это довольно неожиданно. Даже утверждает, что прочла все его книги, а их ведь немало. Как-то непохоже на принцессу, не правда ли?
Непохоже... Титул принцессы Мария носила с тех пор, как вышла замуж за греческого принца Георга, но, честное слово, до сих пор иногда чувствовала себя странно. Ведь она, как все девочки, в детстве читала сказки о принцессах и мечтала о принце на белом коне... Правда, вскоре принцы и принцессы, а также прочие князья и бароны стали встречаться ей в реальной жизни, и ничего волшебного в них, увы, не оказалось... Она жила в замке, самом настоящем, с фамильными портретами, парадной лестницей, пыльными чердаками и внушительной библиотекой, и это ее совершенно не радовало. Сказочники, должно быть, не подозревают, как дорого содержать такой замок, какой он холодный - попробуй протопи такую махину! А как в нем бывает страшно, пусто, темно... Большой дом все время издает звуки: он как будто дышит, и Марии иногда снилось, что она сидит в брюхе какого-то гигантского зверя и не в силах даже шелохнуться.
Снились ей сны и куда более страшные. В них отец протыкал ей горло медным канделябром; ее душили - сначала бабка, одноглазая старуха, а потом тихая гувернантка Мими. Из живота выезжал заостренный медный винт. Гроб с ее телом бросали в море, и его пожирали акулы. Марию то переезжал кавалерийский возок, то замуровывали в каменном гроте - кошмары следовали один за другим, и она просыпалась в поту. Жуткие сны можно было бы списать на болезнь, но, увы, Мария никогда и ничем не болела. Ей просто не позволяли: за девочкой следила целая армия гувернанток во главе с бабушкой. Все было не просто: умри она - и ее громадное приданое по сложно составленному завещанию досталось бы родственникам матери. И отец, и в особенности бабка никак не могли этого допустить. Франсуа Блан, ее дед по материнской линии, был застройщиком и владельцем чуть ли не всего Монте-Карло - гигантские деньги, отписанные им внучке, будоражили воображение. И оттого ей никак нельзя было болеть: слишком большой куш стоял на кону.
- Мария, ты простудишься! Возьмите девочку на руки! - слышала она то и дело.
- Не мой руки холодной водой - еще заболеешь! - приговаривала бабка.
- Велосипед? Что ты, милая! Упадешь и не дай бог расшибешься!
Ей ничего не позволялось, и менее всего - выбрать свою судьбу. Марии хотелось стать путешественницей - пойти по стопам отца, известного исследователя, пересекать степи, пустыни, забираться в джунгли, изучать чужие языки... Но даже когда отец устраивал дома костюмированные вечеринки и привозил самых настоящих индейцев для увеселения гостей, Марии не позволяли на них присутствовать: девочке полезно пораньше ложиться спать, а индейцы могут смутить ее неокрепший разум. Так что она стала не покорителем Северного полюса, а женой греческого принца, и случилось это в неполные двадцать пять лет. Мужа, который в спальне с равнодушным видом отворачивался и засыпал, она тихо презирала, к тому же очень скоро узнала, что он предпочитает мужчин, и прокляла свою злосчастную судьбу. Теперь Мария стала принцессой, но счастливее себя не почувствовала. Супруги с трудом зачали двоих детей, Петроса и Евгению: Георг делал это чуть ли не стиснув зубы, а потом торопливо покидал ложе - Мария же долго рыдала.Дальше.
